— Мир не может быть построен так, как вы мне сейчас рассказали, — говорит абориген. — Такой мир может быть только придуман. Боюсь, друг мой, вы живете в мире, который кто-то придумал — до вас и без вас, — а вы не догадываетесь об этом…
А.Стругацкий, Б.Стругацкий. Белый Ферзь
В преддверии октября 2017 года Дмитрий Володихин предложил всем желающим написать большой рассказ или небольшую повесть, отразив в ней альтернативно-историческую ситуацию — в 1917 году Великой Октябрьской революции не случилось и, следовательно, большевики не пришли к власти.
Помимо своей прямой цели — отобрать наиболее интересные сценарии истории России без диктатуры пролетариата, данный сборник, как я понимаю, должен был решать определенную «сверхзадачу», а именно — продемонстрировать с помощью инструментов литературы и фантастики принципиальную установку современных сторонников России как монархической империи — переворот семнадцатого года двадцатого века вовсе не был ни предопределен, ни неизбежен. В поступательный ход исторического развития России вмешалась трагическая случайность, последствия которой мы расхлебываем до сих пор.
Тема мне показалась весьма интересной и многообещающий в плане творческом, хотя с точки зрения идеологической установки лично я придерживаюсь иного мнения, что, в общем-то, и сказалось на последующей судьб повести, но об этом позже. Мне представлялось, что, конечно же, победа большевиков являлась вполне закономерной и неизбежной, учитывая направление тех процессов, которые возобладали в Российской Империи, но то, что они смогли прийти к власти уже в 1917 году подобной же закономерностью не являлось. Случайность, которая в условиях революционного Петроградского хаоса могла реализоваться совершенно иначе. Год 1917-й, говоря языком теории катастроф, являлся годом ввержения российского социума в состояние хаоса, в точку бифуркации, выход откуда был возможен по весьма различным траекториям. Например, по пути военного переворота и перехода власти к какому-нибудь золотопогонному Комитету спасения.
Существует понятие инерции исторического развития, которая проявляется как упорное стремление исторического процесса оказаться именно в той точке, которая станет ключевой для дальнейшего развития. Исходя из этого, большевики, например, не получив полноты власти в 1917, вполне могли получить ее позже, ибо их сила заключалась в том, что большевики знали как перестраивать экономику, переводить ее на военные рельсы, расширять производство инвестиционных товаров. «Как ни бьёмся, всё равно напьёмся», — как любила говорить моя бабушка.
(Продолжение следует)