В 1923 году Богданов выступил с докладом под довольно нейтральным названием «Общественно-научное значение новейших тенденций естествознания», в котором однако отразил довольно оригинальный взгляд на современные движущие силы социальных преобразований.
Такую силу он увидел, прежде всего, в социальной группе, которая развивает научную технику естествознания, а именно — техническую интеллигенцию, а кроме того, в более широком социальном слое интеллигенции организаторской, которая включает, помимо инженеров и техников, врачей, профессуру, адвокатов, чиновников, финансистов (не банкиров, а наемных работников) и так далее. Именно они, по сути, совершали революцию в науке, технике, экономике, управлении, культуре, именно им предстояло еще стать реальной силой грядущих социальных тектонических сдвигов.
Богданов предвосхитил позднейшую идею Гэлбрейта о возникновении нового правящего класса — класса наемных менеджеров, чьи интересы радикально отличаются от интересов как буржуазии, так и пролетариата.
Основная черта этого класса технократов — стремление к чистой власти, власти, необременной ни собственностью, ни деньгами, что порождает сильнейшие тоталитарные тенденции в общественном развитии. В художественной форме эта же идея генезиса технократической интеллигенцией жесткой тоталитарной структуры выражена Оруэллом в его романе «1984». Если приглядеться к событиям века нашего, 21-го, то идеи Богданова — Оруэлла — Гэлбрейта относительно технократической гегемонии имеют огромные шансы подтвердиться.
Но вернемся к Марксу и перспективам революции в России.
Относительно аграрной России учение Маркса было неумолимо — до возникновения класса пролетариата ни о какой социальной революции речи и быть не могло. Российской Империи предопределено находиться на обочине социального прогресса индустриального мэйнстрима Европы и Америки. Да и сам Маркс весьма нелицеприятно высказывался о способности русских самостоятельно выбраться из тисков азиатчины. Может быть, в далеком будущем, когда пролетарской Европе, совершившей в полном согласии с марксизмом революционный переход от капитализма к коммунизму, все же придется взяться за превращение европейской революции в революцию земшарную. Лет через сто-двести.
Вот только на волне нового века двадцатого в России возникла генерация людей, которые не желали не только ждать освободительного похода просвещенной Европы, но и вообще мириться с предсказаниями великого учения Маркса, которое, с одной стороны, всесильно, ибо верно, а с другой требовало радикальной переделки под условия аграрной России.
(Продолжение следует)