Начнем с физической активности. Как известно, древние греки утверждали: «Хочешь быть здоровым — бегай. Хочешь быть сильный — бегай. Хочешь быть умным — читай… и бегай!» Вообще бытует обывательское представление о писателях как существах, ведущих преимущественно богемно-застольный образ жизни, то есть проводящих время либо за писательским столом, настукивая на машинке или компьютере, а то и скрипя по пергаменту гусиным пером, а когда муза вдохновения его покидает, то он отправляется либо в ресторан, либо в бар, где застольная жизнь продолжается уже на новом витке диалектической спирали. Как и всякий обывательский стереотип это не соответствует действительности.
Всем известный Харуки Мураками бегает, когда не пишет. Но когда он бегает, то много думает, и многое их этих дум затем перелагает на бумагу. Его книга «О чём я думаю, когда бегаю» рекомендуется к обязательному прочтению всем писателям наряду с самыми продвинутыми пособиями о том, как сотворить бестселлер.
Или Кафка, который по представлениям лишь поверхностно знакомых с его личной жизнью предстает этаким офисным планктоном, дневное время проводящим скучнейшую жизнь австро-венгерского бюрократа, а в ночное вымучивающий из себя кошмары метаморфоз, процессов и замков. Но в его дневниках неоднократно упоминается, что был он человек весьма спортивный, охотно и часто посещал бассейн, гимнастические залы («качалки» по нашему), а субтильно-стройный вид, который он имеет на фотографиях, всего лишь отражение природной конституции, неразвитости в те времена бодибилдерских техник и особых предпочтений в еде, о роли которых в жизни писателя мы позже подробно разберем.
Эрнест Хемингуэй прошел многочисленные войны, и его тоже вряд ли можно назвать физическим слабаком. Лев Толстой пахал на лошади и вел почти крестьянский образ жизни, а до того состоял на военной службе. Еще, как нынче говорится, плюс в карму. Рене Декарт принимал активное участие в наполеоновских войнах, и, кстати, идея его знаменитого принципа о предельности сомнения (можно поставить под сомнение всё, кроме самого сомнения) пришла ему в перерыве между активными боевыми действиями. Сюда же добавим и Людвига Витгенштейна, офицера австро-венгерской армии и философа по совместительству.
Необходимо особо подчеркнуть — физическая активность для писателя необходима даже в большей степени для его творческой потенции, нежели для общего оздоровления, хотя и это благо. Из анатомической структуры коры головного мозга известно, что области, ответственные за творчество и за проявление волевых усилий — находятся рядом друг с другом, тесно взаимодействуя. Физические упражнения — это тренировка волевой сферы, которая одновременно возбуждает творческую активность, о чем хорошо знали те же древние греки, достигшие в гармоническом воспитании личности небывалых высот.
Многие философы-ученые Древней Греции участвовали в Олимпийских играх и побеждали в соревнованиях. Известно, что Платон являлся чемпионом в кулачных боях. Много ли мы знаем современных философов или писателей, успешно занимающихся боксом? А боксеров, публикующих философские труды или выпускающие вполне литературно состоятельные произведения? Нет таких. Точно также как нет среди наших платонов и аристотелей футболистов, хоккеистов, марафонцев, прыгунов, — я имею в виду не тех, кто когда-то посещал спортивные школьные секции, а кто серьезно, без всякого любительства, способен войти хотя бы в десятку сильнейших по тому или иному виду спорту.
Но дело не только в физиологической благотворности волевых усилий как стимуляторов творческой активности, дело еще и в особенностях нашего мышления.
(Продолжение следует)